Голосование за ходы

- Окей,- просто пожала плечами львица.- Моё дело предложить.
Меховые пальцы скоро застучали по стеклянной подсвеченной клавиатуре. На прозрачном экране перед мордашкой Тоги начало высвечиваться множество бледных разноцветных окошек, и в каждое фурри вписывала приказ Ясноликой на разных языках, ибо во флоте многошёрстная, разнощупальцевая и двоякодышащая компания. Один раз тога зажала синюю кнопку и сказала что-то вроде: "Пхнглуи Кламат мглвнах Оливитесс!" Окошки стали стремительно закрываться. Приказания пришли. На радаре треть флота сменила свой цвет - значит, всё удачно.
Арраи коротко сказала:
- Есть.

От вида взрывчатки Милли существенно похолодела наощупь.
- Ты куда поедешь? - беспокойно заговорила По.- На себе её попрёшь, что ли? Не нужно... Пошлите подчинённых, пошлите гулей, людей по этому делу... Не езжай! Это даже не в твоей компетенции!
Психолог искренне недоумевала, как Рафаэль может помочь сейчас. И она боялась, очень боялась проснуться и понять, что осталась одна на этом свете.

- Не обижайся, Джо, я же в шутку. По-доброму. Хочешь, и ты мне придумай кличку, обзывалку, что угодно - но, чур, не на похабную тему,- во взгляде львицы проскочила искорка, и Арраи подмигнула парню, промурчав,- а то загрызу ведь.
Благодарно кивнув хозяину, любезно давшей Тоге разнос с её едой, девушка обернулась, глазами выискивая местечко поближе к пламени. Как и древние кошки, она недолюбливала воду, хотя и умела плавать, потому от дождя и тумана, так любвеобильно оседавшей на её шерсти, Арраи морозило и бросало в мелкую дрожь.
Найдя подходящее место, Фурри пригласила жестом Джозефа сесть напротив и, мягко жмурясь из-за бокового света пламени, взглянула на него. От львицы не ускользнуло его желание ввязаться в авантюру, и это вызвало в ней определённую мысль: "Славный малый. Больно прыткий - быть начеку. Неизвестно, в какую чешежопицу можно вляпаться с подобными личностями. Зажигалка. Ходячая пороховая бочка с зажжённым фитилём. Бомба нерегулируемого действия. Непредсказуемый пацан."
- Ты так думаешь? - с лёгкой иронией, отправив в рот кусочек курочки, поинтересовалась Арраи, пытаясь спрятать улыбку.- Вот уж никогда бы не подумала, что в межмировой, межвременной, межкосмической и межпространственной таверне может происходить что-то странное. А вообще...
Наколов на вилку макаронину, девушка задержалась и подперла щеку рукой. Глаза её подёрнулись дымкой горьких воспоминаний.
- Я много путешествовала, много чего видела. Поверь,- львица подняла глаза на Морковку,- путешествия далеко не всегда оканчиваются хорошо. А чаще даже не оканчиваются вообще. Я много видела. Рядом со мною бродила Смерть, позвенивая мешочком со стеклянными шариками*, и я рада, что Она прошла мимо. Поэтому, если ты решишь уйти в этот поход - иди, конечно, тебя никто не держит! Только помни об обратной стороне медали.
Зрачки её сузились.
- О стороне отсутсвия. Мрак - отсутсвие света, холод - отсуствие тепла. Смерть,- она вздохнула,- отсутсвие Жизни. Помни и берегись, ладно? Не смотри, что я молода, я не втираю тебе о тяжёлой жизни. Я только предупреждаю. На всякий случай.

- М-м-м...
Разочарованно вздыхаю. Эх, а ведь ещё говорят, что люди - цари природы и образы и подобия божьи. Что ж они за боги такие, раз обычной собаке немного снега дать не могут?!
Иду следом, недовольно ворча. В зубы подобрала поводок. Совсем по-человечески вздохнула. Поплелась следом. Видно, опять придётся скучать в будке. Раньше хотя бы не было этого дурацкого голоса в голове, а я ничего не чувствовала, не думала и была вполне счастлива. Наказание!
Горе от ума.
Совсем отчаялась. Стало горько. Плюхнулась на задницу и невольно заскулила. Даже глаза заволоклись... Эм, слезами? Вроде да. Горло стало неприятно сжиматься. Задрала голову вверх, в груди какой-то спазм.
И взвыла в темноту. Впервые в жизни взвыла от тоски. Последний раз так выла, только когда скучала по маме, а сейчас...
Впервые взвыла от осознанной, осязаемой и вполне человеческой тоски.

- Ур-р-р,- я недовольно заворчала. Хочу побегать и попрыгать, а меня на верёвку сажают! Может, упросить получится?
Я обежала хозяев и села перед ними. Затем выпрямила спину и поджала лапы. Тяжело. Но я справлюсь. Обязательно!
- М-м-м? - вопросительно прогудела я, схватив в зубы поводок и слегка потянув на себя. Я буквально заглядываю в глаза хозяевам, мысленно желая, чтобы Тёма или Марго поняли. Всем своим видом я спрашиваю: "Можно? Пожа-а-алуйста!".

- Нет, не шокер,- опередила Ада,- Я не видела всей картины, но, полагаю, в состоянии паники, прострации и аффекта субъект напал на пробуждённую девушку. Возможно, его повреждённое сознание самозащиты ради поставило какой-то определённый пугающий образ, и он от него избавился... Таким вот образом.
Аделаида кивнула на трубу.
- Что касается его смерти, то помер он от того же, от чего и часть нашей команды. Инфаркт, обильное кровотечение. К тому же, господин Бульдог сломал ему челюсть,- медик пожала плечами,- Весьма болезненно. Но основной причиной я всё же склонна считать сердечную остановку и разрыв некоторых кровеносных сосудов вследствии повышенного давления.
Ада обернулась на Джой. Глаза бесстрастно вперились в глаза учёного.
- Интересно стало? Или это как-то может помочь Вам?

- Мать твою!
Правой полужопицей почувствовала прохладный параллелепипед. Серьёзно? Так зажигалка была всё это время? Значит, выпала не вовремя. Крайне. Очень.
- Что вас всех!
Пневматические пистолеты, в отличие от травматических, почти не издают никаких звуков. Только такой тупозвучный полутихий "ТПУЛФ" - иначе и не объяснить. Подряд выпалила 2 раза. Руки действительно дрожали - осталось надеяться на состояние аффекта и так помогающий жить адреналин. Жить! Я! Сейчас! Хочу!
- Жи-и-и-и!..
Выпалив ещё 2 пули, Даша рывком достала из-под седалища зажигалку (благо, она была открывающейся, на колёсике, не зависящей от зажатий кнопки - хорошая такая, стальная, анкх выгравирован), судорожно крутанула колёсико и кинула прямо в морду одной из тварей.
- Простите!- начиная захлёбываться истеричными рыданиями, вскрикнула Даша.- Простите ради бога!..

Юбку надела. Кофту. Поверху халат. Прикрепила бейджик на грудной кармашек. Закинула свисающие на глаза волосы назад. Рефлекс? Видно, да. Телесная память. Привычка.
Ради этого же заглянула в аптечку. Шприцы. Взяла в руки. Поршень туда-сюда. В вену, под лопатки, между мышцами в плечо, в ягодицы, под коленную чашечку. Откуда Ада это знает? Образы вспыхнули одновременно и на долю секунды. Это хорошо. Это поможет.
Ампулы адреналина. Метиламиноэтанол. Это заставляет сердце биться быстрее, помогает при бронхите и даже аллергии. Видимо, фон Бёрн часто пользовалась им. Полезно.
Ватные тампоны. Это, кстати, нужно. Слегка прослюнявив один такой, Аделаида окончательно стёрла со своего лица следы размазанной крови. Наверное, повышенное давление. Боль, кстати, утихает. Оглянулась на трупы. Вспомнила почему-то, что глаза закрываются только когда тела чуть остынут. Поёжилась. Зачем ей это знать?
Надела следки и туфли. Удобные. Наверное, любимые. Захлопнула чемоданчик. Засунула в один из двух халатных карманов у бедра перчатки. Снова закинула волосы. Вдохнула, выдохнула. Живём.
Внимательно слушала всё, что происходит немного поодаль. У сидящей шок. Это пройдёт. Чем может помочь медик, когда бóльшая часть мертва, пять из шестерых адекватны и даже работоспособны? У девушки всё пройдёт.
Остаётся только представиться.
- Аделаида фон Бёрн,- невысокий грудной голос услышали, наверное, все.- Можно Ада. Медик. Все в порядке? Жалобы на здоровье есть? Если да, то... Вспомню что-нибудь.

Аах!-Демоница упивалась блаженством боли.-Хозяин!..
Да, несомненно, её Великий Архидемон Ревванар. Но как он попал сюда? Как нашел? И зачем искал? Ему мало своих демониц?
Мышцы Риокки болели. Но это не главное. Главное было то, что теперь настоящий хозяин имел её так, как она это любит- со всей жестокостью и жесткостью. С болью и наслаждением!..
-Хоз...Хозяин!..Я...Я не...Аааах!-Суккуб начал вырываться в порывах высшего наслаждения. Все ее тело пробила такая сладкая, такая мучительная конвульсия. Ммм...Риокка-Адель металась на постели в импульсах оргазма, но Ревванар держал её крепко, продолжая с диким удовольствием засаживать в нее по самое не хочу. Риокка ослабла. Она едва-едва не превратилась в демона, но здесь нельзя, здесь мир живой...
Она обмякла и завалилась набок. Ревванар отпустил её. Полуоткрытые глаза ничего не видели, полурасплавленные мозги ничего не соображали. Она лежала и дергалась, отходя от экстаза. Опустив голову, нагая, истощённая, она раскрыла объятия и прошептала:
-Иди ко мне, хозяин...Я вся твоя и повинуюсь тебе...

И всё же это неистовое НЕТ было услышано. Обернувшись, Кутисакэ одарила хищно озирающегося старенького японца участливым взглядом. Пауза затягивалась. Всеобщее молчание давило на уши. На реплику белокурой куряги ("Боже, несёт за три версты!") она не обратила никакого внимания.
Маритаими разочарованно вздохнула. Скука. Скука смертная!
Тут в голове её промелькнула мыслишка... Стоит ли травмировать психику и так людей с проблемами в этой области? Разумеется, у нее самой проблемы. И всё-таки, к своему лицу она как-то привыкла...
Стоит ли?
"Ай, да ладно, всё равно"-подумалось ей, и, от нечего делать, девушка заткнула второе ухо и переключилась на Slipknot.

"Ага. Ка-а-а-амушков поискать. Забавно же. Новое приключение грядёт!"
Улыбка медленно, но верно двигалась к ушам. Тонкие бровки приподнимались, образуя на лбу складочки. А глаза наоборот полуприкрылись. И всё лицо юной искательницы проблем и веселья словно говорило: "Да-а-а, детка, ты по адресу!". Азартный огонёк начал плясать где-то глубоко внутри.
Но как начал плясать, так и погас. Рыжая голова настолько резко вжалась в плечи от летящей в неё кружки, что копна волос не поспела за черепушкой и ещё немножко почувствовала себя словно наэлектризованной. Конечно, всё это забавно, но помирать раньше выхода ей не хотелось. Совсем.
Поэтому приходилось извиваться, как змей в котелке, приговаривая на ходу к более-менее укромному уголку таверны:
- Всё это!..
КЛАНЧ! Кувшинчик разбился где-то рядом сзади.
- Конечно!..
ВШУУУХ! Кулак орка - или полу? - пролетел над макушкой.
- Очень!..
ТЫДЫЩ! Некий гном, чьё имя потонуло в анналах истории, плюхнулся своим анналом собственной истории подле ног девушки, и ей пришлось подпрыгнуть от неожиданности.
- Увлекательно!..
ПЛЮМБУМ БИЩ! А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте жестяных тазов?
- Но я ещё!..
ТРПРТРПР! Ящер рассвирепел. Интересно, а у него есть жало под языком? Девушка решила не спрашивать и аккуратно протекла между ним и очередным доходягой.
- Жить хочу!
ДЗЫНЬ! А это сознание Ады щёлкнуло об окончании фразы и достигнутой цели - уголок безопасности. Тропа с препятствиями пройдена. Теперь нужно зыркать по сторонам и аккуратно наклоняться, вжиматься, прогибаться, проминаться и убираться подальше от проблем.

"Нет, нет, нет! Давай же!"
Дрожащими пальцами нашла ключи. Судорожно пытается их крутануть.
- Дава-а-ай же!- паника захлестнула её с головой. И не давала дышать.
А зря.

От этого душераздирающего, ледяного, тоскливого воя защемило сердце. Ноги внезапно отяжелели и просто отказались двигаться. Глаза распахнулись, и без того бледная кожа побелела, будто чистое полотно, на которое вот-вот нанесут акварель. Конечности охолодели, на лбу и ладошках выступила испарина. Хотелось кричать, хотелось - и не получалось. Только едва слышный полустон срывается с внезапно пересохших губ. Тело парализовало - даже дыхание спёрло. Чуть отодвинувшись поближе к друзьям, девушка осенним ветром прошелестела:
- Недобрая тут земля, Джонни, здесь жизнь прерывается,- она судорожно кивнула на иссохший куст; казалось, что это анчар, буквально излучающий Смерть.- Ребята, пойдём отсюда!- голос наконец вновь окреп,- Иначе нам тоже несдобровать! Вы ведь должны были слышать этот вой! Слышали же!
Сколько полубезумной надежды, рваного отчаяния было в этом коротком, но важном вопросе. Конечно, одна, без них, она никуда не уйдёт. Или Зверь задерёт, или Совесть - даже не знамо, что опаснее.

- Просто так Интеллект никого не принимает за врага и пирата,- отозвалась Арраи, всё это время внимательно слушавшая механический голос.- На моём корабле сейчас несколько десятков тысяч беженцев, и их я должна спасти. Так что же, я ради одного мне незнакомого солдафона пойду воевать с целой планетой, напичканной бесконтрольными роботами, в ущерб себе, своему отряду и нескольким тысячам спасающихся?
Всё это было высказанно с толикой удивления. Неужто этот... Этот и правда такого высокого о себе мнения? Как бы не так.
- Мшэй, забери у него оружие. Тунгус, не своди прицела. Агр,- она окинула взглядом огра и сказала языком, понятным только им как старым друзьям:

- Му'Тор, мы выдаём пленного.

- Ах ты ублюдок!- зарычала на пирата Лилит. Именно от таких ей и говорил Уилсон. "Таким надо давать пи*ды сразу. Они — крысы, и с тонущего корабля побегут первыми". Что ж, старик, ты в очередной раз не ошибся. Девушка порою поражалась проницательности старого пирата, с какой он видел людей насквозь. Казалось, что этот Филлипс — один большой кусок дерьма с человекоподобными отростками конечностей. Противно.
- От тебя? Детей? Ты до сих пор не импотент от того, сколько алкоголя жрёшь?- девушка разошлась не на шутку.- Если ты, отброс общества, отстойник всего мерзкого, что может быть в нашей системе, не уйдёшь с нашего пути, то клянусь!- либо ты расплавишься прямо здесь и сейчас, либо мы все подохнем на этом треклятом корабле! А вообще, если подумать,- внезапно остановилась Лилит,- Там же не один двухместник. Или один? Да не суть. Пропусти нас.

Шаг, вдох, шаг, выдох, скрежет ржавого металла... Боль, вишнёвым маревом затмившая мир вокруг. Страх, подступивший к горлу, бурлящий в глотке и пузырящийся у рта бордовой пеной, капающий на бетонные плиты, отдающийся эхом капель в пустоту тоннеля. Ужас, сковавший грудь, мешающий дышать где-то в боку. Гнев, сковавший пустеющие глаза, что принцесса погибнет вот так, не на поле битвы, не среди врагов, а нанизанная на штырь, как кусок мяса на шампур.
- Как... Обидно...— Лайнурель закашлялась, новый поток крови отдался болью в боку и паникой где-то на краю сознания. Айне, мать вечноживущих, что за несправедливость, когда твоя ещё совсем короткая по меркам эльфов жизнь обрывается в усыпальнице твоих же предков?
***
Марево потускнело, и глаза затмила Тьма. Великая Тьма. Грядёт Тишина, забирая с собой все звуки Жизни и даже Существования. Тьма поглощает всё, что ни есть: люди, звери, предметы быта, природа, свет. Всё может поглотить Тьма, и принцесса Бирюзового Царства не исключение. Что она?- лишь пылинка в глазу Богов. Но вот она стоит во Тьме. Её глаза слепы, её чуткие уши не слышат, её тело не чувствует боли. Боязнь упасть в пустоту парализует ноги, но Неизвестность заставляет делать шаг за шагом во Тьму. Мимо неё проносятся урывки фраз — голоса знакомые, любимые, родные. Вот женщина сетует на то, что непоседливая Лайнурель рухнула с дерева и ушибла коленку. Няня. Вот мужчина, вроде и строгий, и добрый, рассказывает ей истории о былых битвах и воинах-героях. О, учитель истории, спасибо тебе. Но последняя фраза заставила её уже вроде остановившееся сердце дрогнуть. Далёким эхом пронеслось...
"За Бирюзовое Царство! За прекрасную Лайнурель!.."
Звонкий голос тронул затворки сознания. Эйлареф... Интересно, а принцесса увиделась бы с ним?
Внутри неё шла битва. Как хотела бы она, и как хотел бы Эйлареф. Древние поверья гласили, что разделённые любящие души воссоединяются после смерти. Но шевалье отдал свою жизнь за жизнь принцессы. Как больно решать... Милосердия, Айне. Будь по-твоему.

Принцесса опустила меч и рухнула на колени, тяжело дыша. Подставив его рукоятку ко лбу и положив на её конец руку, она упёрлась головой с хрипом. Жар битвы пожирал её изнутри, всю, её тело, её голову. Она устала. Оно и немудрено: из огня да в полымя без перерыву, это ж какая мощь должна быть. Но, как бы то ни было, она выжила, она разбила врага, она показала себя. Правда, кроме истукана этого никто не ощутил.

Чуть покачиваясь, Лайнурель всё же встала и промолвила столь низким голосом, каким раньше не выходило для неё:
- Во славу Бирюзового Царства, Айне и тебя.
Принцесса стала разгребать завалы...

"Едрить твою налево за пятку в тридцать восьмую кость собачьей лапы с когтями из золота, еще один идёт... Неужели они все столь злы и пугливы, что готовы напасть на девушку, хоть и оборотня?"
Она опустила руки и выпрямилась. Волки — гордые животные, они не отпустят главу перед другими и их страхами. Подняв голову, Ногдайя медленно, но широкими шагами, отправилась навстречу рыжему, краснокожему и кому-то ещё вдали. Навстречу судьбе? Всё может быть. Но в душе её потихоньку зарождалась злоба и обида, сгущаясь в один комочек с иголками, от которого неудобно дышать.
- Я ведь сказала Вам, что иду с миром! Какого х@я меня не слышат?! Или вам глаза выколоть, чтобы вы хоть как-нибудь научились смотреть? Я иду с миром! Амбалы!
"Ох, ё-моё, Ногдайя... Давай снова, что ли? Будь, что будет? Хехехе..."

-Я убила 38 детей возрастом от 4 до 16 лет посредством отрезания головы тупым кухонным ножом и изуродовала подобно себе около 73 людей. Уже не детей. Насчёт воды- вот кран, а там кафетерий, выбирай,-она перестала обращать особое внимание на девчонку.Легла и закинула руки за голову, стала смотреть на нее с полузакрытых глаз.
-Как тебя зовут-то? И один вопрос: тебе нравилось?

Маритаими искренне удивилась. Впервые она видела Хэйвануши таким...Таким вот. Не таким, как всегда. Печаль укрыла ее сердце пуховым одеялом.
-Я...Буду счастлива быть твоим напарником. И тогда никто не встанет у нас на пути. Верно?..
Кутисакэ-Онна опустила глаза, прядь волос выбилась из-за уха.
-Знаешь...Я ведь раньше, когда убивала, спрашивала не о красоте лица, а о внутренней красоте. По сути, мой вопрос "Красива ли я?" подразумевалось "Видишь ли ты меня настоящую?". Я знала, что взрослые не дадут мне ответа, так как мыслят они примитивно. Тогда я обратилась к детям, надеясь на их полет фантазии. Но я не учла, что они в силу возраста мало знают. Был только один ребёнок, которого я пощадила.-Ее глаза затуманились воспоминаниями.-Когда я подошла к нему и задала свой вопрос, он сказал снять маску, чтоб ответить точно. И, когда, удивившись, я сделала это, он подошел ко мне и, положив руку на сердце, сказал:"Ты прекраснее всех. Я вижу тебя!" Потом я долго искала подобных ему, но не находила. И я убивала, в надежде заглушить боль и тоску, но сама ненарочно её делала сильнее...
Маритаими смешалась. До боли знакомое, но ни раньше, ни доселе неизвестное чувство наполнило её душу. Она выпалила:
-Ох, прости меня, я забыла, тебе дурно...Иди, поспи. Тебя никто не тронет. Я обещаю.-Кутисакэ тепло посмотрела на японца. Если б она могла улыбнуться, то улыбнулась бы.
-Приятных снов, Хэйвануши-кун. Когда проснешь, я буду почти рядом. У себя.-Она почтительно чуть склонила голову.